Осенью 2017 года в адвокатское бюро «Нянькин и партнёры» обратилась наша знакомая, живущая в Ставропольском крае, и сообщила, что полиция задержала её сына по подозрению в убийстве, и он вроде бы даже признался в содеянном.

Понимая, что обеспечить постоянное присутствие в месте предварительного следствия адвоката по убийству старшего партнёра бюро Алексея Нянькина не получится, мы предложили дистанционно, с помощью местного адвоката, выстроить линию защиты, но самое главное, отказаться обвиняемому в убийстве от признательных показаний.

Здесь важно отметить, что у адвоката сложилось мнение о самооговоре обвиняемого и непричастности подзащитного к убийству.
Следствие длилось недолго, несмотря на то, что кроме явки с повинной и первоначальных признательных показаний в убийстве, доказательств вины Клиента не было. Однако был детектор лжи, проведенный следствием, подтвердивший неосведомлённость обвиняемого об обстоятельствах смерти потерпевшего, а также судебно-медицинские, биологические, генетические и другие криминалистические экспертизы, как минимум не изобличающие Клиента в убийстве, но указывающие на вину другого всем известного «персонажа», по неизвестным защите причинам покрываемого следствием.

С коллегой — адвокатом из Ставропольского края была согласована задача не допустить дела в суд до лета 2018 года в надежде на суд присяжных, как раз начинавший работу в районных судах.

Защите удалось один раз вернуть дело на дополнительное расследование, однако несколько недель все же не хватило до реализации права обвиняемого на суд присяжных.

Суд первой инстанции начался на удивление «гладко», так как сходу на предварительном слушании суд исключил явку с повинной в качестве доказательства обвинения, отказав, правда, в исключении протокола допроса подозреваемого (последнего доказательства вины подзащитного).

Судебное следствие прошло за полтора месяца, очевидным итогом которого адвокату по уголовным делам нашего бюро виделся только оправдательный приговор. Однако суд посчитал вину подзащитного в убийстве доказанным и назначил наказание в виде 8 лет лишения свободы.

В апелляционной инстанции адвокат по делам об убийстве заявил ходатайство об исследовании доказательств и допросе свидетелей. Затем судьи Ставропольского краевого суда решили допросить судмедэксперта, так как по его заключению время смерти не соответствует периоду, когда вменялось совершение убийства.

Многие адвокаты боятся допрашивать экспертов, и действительно, профессионал всегда будет убедительно отстаивать свое заключение, вызывая доверие у суда. Однако у адвоката, который вел дело по убийству, давно выработан иммунитет к допросам специалистов, который основан на глубоких знаниях криминалистики и судебной медицины, поэтому допрос эксперта закончился тем, что суд был вынужден назначить повторную комплексную экспертизу. Адвокатом по убийству было подготовлено более 20 вопросов экспертам, часть из которых суд проигнорировал.

Ознакомившись с заключением экспертов, адвокаты пришли в ужас. На первый взгляд, эксперты (стаж самого младшего — более 35 лет) подогнали свои выводы к обвинению. После более глубокого анализа экспертизы, защита выявила десятки несоответствий, фактических и технических ошибок.

Судьи, услышав замечания уголовного адвоката, ушли уже было в совещательную комнату на приговор, но спустя час вернулись и возобновили следствие, допросили судмедэкспертов, после чего в Ставропольский краевой суд поступило уведомление из районного суда о рассмотрении ходатайства прокурора о восстановлении срока на подачу апелляционного представления (спустя 9 месяцев после приговора!). Прокурор признал незаконность приговора суда и отсутствие доказательств обвинения в убийстве, однако почему-то просил признать виновным нашего Клиента в превышении пределов необходимой обороны.

Адвокаты продолжали настаивать на полном оправдании подзащитного. После нескольких часов совещания, 10 апреля 2019 года суд огласил об отмене приговора по убийству. Клиента осудили по ч. 1 ст. 108 УК РФ и освободили из-под стражи.

К. в 2013 году решила улучшить свои жилищные условия и переехала жить в новый дом. Через какое то время риэлтор-застройщик пообещал К. продать дом подороже и на эти деньги построить ей дом большей площадью, улучшенной планировки, о котором мечтала К. максимум за полгода.

К. поверила риэлтору и передала ему 1 500 000 рублей, а он составил ей расписку в качестве гарантии принятых на себя обязательств.

С того времени прошло 6 лет скитаний К. по съемным квартирам с мужем-инвалидом, тремя детьми и двумя внуками. Риэлтор сначала обещал ей исполнить свои обязательства, а затем перестал отвечать на телефонные звонки.

Когда в очередной раз К. не дозвонилась до риэлтора и заподозрила хищение ее денежных средств, то пришла на прием к адвокату по гражданским делам нашего бюро.

Ознакомившись с имеющимися у К. документами, в том числе распиской риэлтора в получении денежных средств, адвокат выяснил, что расписка, которую К. считала обязательством по строительству для нее дома оказалась долговой долговой распиской, согласно которой риэлтор взял у нее в долг денежные средства и указал срок, в течении которого обязуется вернуть. Никакого упоминания о строительстве жилого дома в определенные сроки в документе не значилось.

Для нашего юриста по гражданским делам и оспариванию сделок с недвижимостью стало понятно, что обращение в гражданский суд с исковым заявлением о взыскании долга по договору займа невозможно ввиду пропуска К. срока исковой давности для обращения в суд. Адвокат по согласованию с К. принял решение обратиться с заявлением в полицию и добиваться возбуждения уголовного дела по одной из статей Уголовного кодекса РФ, связанной с хищением чужого имущества (денежных средств), путем обмана или злоупотребления доверием. В данной ситуации потерпевшую сторону устроила бы 159 или 160 УК РФ.

Однако сотрудники правоохранительных органов не сразу согласились с доводами уголовного адвоката и отказали в возбуждении уголовного дела по факту хищения денежных средств и убеждали юриста, что это классический гражданско-правовой спор и необходимо обращаться в гражданский суд с исковым заявлением. Однако адвокат обжаловал каждое последующее постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, излагая свои доводы о наличии состава преступления, связанного с хищением.

В январе 2017 года в адвокатское бюро обратилась Нина Т., которая попросила квалифицированную юридическую помощь семейного адвоката, так как хотела развестись со своим супругом и разделить имущество, нажитое супругами в браке. За гражданское дело Нины Т. взялся адвокат по семейным делам.

Адвокатом было составлено исковое заявление мировому судье о расторжении брака. Поскольку имущество, которое подлежало разделу состояло из двух квартир, дачи (земельный участок и большой двухэтажный дом), автомашины, гаража и банковских счетов в банках, оформленных как на Нину Т., так и на ее супруга, адвокат составил исковое заявление в Зюзинский районный суд г. Москвы о признании имущества совместной собственностью супругов и разделе его по 1/2 между супругами. Адвокат также заявил ходатайство суду о наложении ареста на банковские счета супруга, убедив суд, что только обеспечением иска можно в последующем исполнить решение суда и взыскать с Т. денежные средства. 

До начала судебного процесса, супруги договорились о заключении нотариального соглашения о разделе недвижимого имущества, согласно которого 3-х комнатная квартира в Москве досталась Нине Т., а 2-х комнатная квартира, дом и земельный участок достался супругу.

Поскольку супруг не желал разделить остальное имущество между ними, он обратился в суд со встречным исковым заявлением о взыскании с Нины Т. 1/2 части от стоимости не построенного паркинга, денежных средств, потраченных им на ремонт доставшейся ему квартиры, ремонт автомобиля, денежных средств, которые Нина Т., по его мнению расходовала в период брака не в интересах семьи. Кроме того, в ходе судебного разбирательства супруг решил, что квартира, земельный участок и двухэтажный дом имеют гораздо низкую стоимость, нежели 3-х комнатная квартира, доставшаяся при добровольном разделе Нине Т., поэтому им был заявлен встречный иск о признании нотариального соглашения о разделе недвижимого имущества недействительным.

Рассмотрев исковые заявления, Зюзинский районный суд города Москвы отказал супругу в признании сделки недействительной, взыскал с него 1/2 от стоимости автомобиля и 1/2 от суммы всех денежных средств, находившихся на его банковских счетах. С Нины Т. суд взыскал в пользу супруга 1/2 денежных средств, потраченных ею в период брака (2015-2016 годы), 1/2 от стоимости паркинга.

Не согласившись с данным решением Зюзинского суда города Москвы, адвокатом в интересах Нины Т. была подана апелляционная жалоба в Московский городской суд. Супруг Нины Т. также не согласился с решением суда и подал апелляционную жалобу.

А. и Я. в 2013 году приняли решение продать принадлежащее им недвижимое имущество. Продажная стоимость объекта была определена в 1700000, а потенциальный покупатель Г. после долгих переговоров согласился приобрести недвижимость снизив цену до 1500000 рублей из которых сразу отдал 680.000 рублей, а остальные 820.000 рублей обещал отдать до оформления правоустанавливающих документов. Слово дал и попросил доверенность на оформление сделки.

Более 6 лет Г.  благополучно пользовался жилым домом и огромным земельным участком, возводя на нем теплицы и используя все блага в коммерческих целях, однако деньги отдавать собственникам не спешил.

А. и Я. ждали денег за свое имущество долгих 6 лет, пока однажды их не вызвали в Курганинский районный суд Краснодарского края в качестве ответчиков по иску Г. к Я. и А. «О понуждении к заключению договора купли-продажи дома и земельного участка и признании права собственности». О судебных разбирательствах Я. и А. узнали совершенно случайно и явились в последнее заседание с мольбой выдать экземпляр иска и предоставить время для подготовки возражений на иск. Суд согласился и предоставил им ровно одни сутки, при этом усомнившись, что отзыв на исковое заявление будут для него убедительными. Ответчики А. и Я. обратились к адвокатам по оспариванию сделок с недвижимостью нашего бюро за юридической помощью.

Адвокат по гражданским делам, ознакомившись с исковыми требованиями и изучив правовую ситуацию пришел к однозначному выводу, что исковые требования Г. о понуждении к заключению договора не подлежат удовлетворению. Адвокат составил отзыв на иск, который состоял из четырех страниц юридических формулировок и ссылок на нормы закона, подлежащие применению в данном случае, в том числе Пленумы Верховного и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Адвокатом было подано ходатайство о пропуске истцом срока давности иска о понуждении заключения договора купли-продажи и не представлено в суд каких-либо аргументов, свидетельствующих о наличии уважительных причин, который согласно ст.196 ГК РФ устанавливается в три года. Ответчику также было предложено заключить мировое соглашение. Однако стороной Г. предложение о заключении мирового соглашения по гражданскому делу не принято, истец был уверен в правильности выбранной правовой позиции.

В Адвокатское бюро за юридической помощью обратились мать и дочь погибшего в ДТП К. Дело в том, что С., управляя технически исправным транспортным средством-автомобилем, проявив преступную неосторожность в форме небрежности, нарушил Правила дорожного движения РФ  и совершил наезд на переходящего дорогу справа налево относительно движения автомобиля пешехода К. В результате ДТП К. от полученных травм скончался на месте ДТП.

Адвокат нашего бюро представлял интересы семьи погибшего К. на предварительном следствии, так как по факту дорожно-транспортного происшествия 16.11.2015 года было возбуждено уголовное дело по ст. ч. 3 ст. 264 УК РФ, которое 18.01.2016 года  было прекращено по амнистии по заявлению С.

Адвокатом бюро были собраны все необходимые доказательства для обращения в суд с гражданским иском к С. о взыскании возмещения по потере кормильца, морального вреда, убытков.

Согласно справки по дорожно-транспортному происшествию от 07.06.2014 года участником ДТП является водитель С., ответственность которого была застрахована в ЗАО «Гута-Страхование».

Погибший К. являлся мужем К.О.В. и отцом К.И.В. и проживал вместе с ними. К.О.В.  на момент смерти мужа находилась на его иждивении, поскольку не работала, являюсь лицом, достигшим 55 лет, имела право получать на своё содержание при жизни мужа долю его заработка. В связи с этим, К.О.В. ила право на возмещение вреда с причинителя вреда пожизненно.         

На момент смерти К. был пенсионером и получал пенсию в размере 16 115 рублей 22 копейки. Кроме того К. официально работал и его среднемесячный заработок (доход) составлял в соответствии с ч. 3 ст.1086 ГК РФ – 13 425 рублей 67 копеек (161 108 рублей 12 копеек ‘ 12 месяцев).