Полный текст статьи Алексея Нянькина от 21 декабря 2018 года «Уклонение от уплаты налогов: как государство усиливает контроль за нарушениями Налогового кодекса» можно прочитать в журнале Экономика и жизнь, а также статья опубликована в «ЭЖ-Бухгалтер (Бухгалтерское приложение)» № 50 (9766) 2018 года.
Серьезные нарекания бизнесу со стороны государства вызывают стремление к оптимизации налогообложения. Отдельными инструктивными письмами Федеральной налоговой службы России прямо призывает к выявлению фактов такой оптимизации, настойчиво называя ее способом уклонения от уплаты налогов. Однако еще в 2003 году Конституционный суд РФ указал на недопустимость установления налоговой ответственности за действия налогоплательщика, цель которых — уменьшение суммы налога либо освобождение от его уплаты. Но при условии, что заключаются они в реализации прав, предоставленных гражданским и налоговым законодательством в целях выбора оптимального с позиции расходов вида хозяйственной деятельности и платежей (постановление от 27.05.2003 № 9-П по жалобам ряда граждан о проверке конституционности положений ст. 199 Уголовного кодекса РФ).
Понятие налоговой оптимизации может уйти в прошлое с учетом изменений налоговой политики государства в части тотального контроля и перепроверки всех хозяйственных операций налогоплательщиков.Ранее законодательство предполагало возможность диспозитивно действовать на рынке в вопросах организации бизнеса с целью сэкономить на налогах, то есть пользоваться теми способами, которые не запрещены законом. В настоящее время такие лазейки просто закрыты широким спектром обязательных требований, а также разъяснениями Верховного суда РФ, чьи практические указания не имеют прямого действия, но в сфере налоговых споров чаще всего принимают императивный характер.
Таким образом, например, оказался, по сути, закрыт обратный аутстаффинг как форма оптимизации уплаты единого социального налога.
Налоговые органы все чаще при проведении налоговых проверок прибегают к оценочным понятиям «недобросовестность», «злоупотребление правом», «экономическая необоснованность хозяйственных операций», «рискованная экономическая политика» и проч., что непозволительно применять в оценке деятельности хозяйствующих субъектов со стороны уполномоченного органа власти. Использование оценочных понятий относится к компетенции судов, а не налогового органа, который должен осуществлять проверку только на предмет неукоснительного соблюдения норм налогового законодательства, а не оценивать эффективность управления и проводимой экономической политики с позиции разумности.В то же время нельзя не приветствовать борьбу с «оффшоризацией» крупного бизнеса, поскольку широкое использование оффшоров при оптимизации налогообложения иначе, как уклонением от уплаты налогов, не назовешь. Надо сказать, что действующий пакет норм налогового законодательства о контролируемых иностранных компаниях (Федеральный закон от 24.11.2014 № 376-ФЗ) оказал отрицательное воздействие на крупный бизнес, и вместо того, чтобы позволить капиталу вернуться в Россию, наоборот, увеличил отток из нее путем смены юрисдикции крупнейших российских налогоплательщиков. Многие умышленно стали изменять статус налогового резидента в России, чтобы уклониться от контроля со стороны государства над бизнесом за рубежом.
По оценкам аналитиков Центрального банка размер вывезенного капитала из России по итогам первых девяти месяцев 2018 года превысил аналогичные показатели 2017 года более чем в 2,5 раза. Это объективно свидетельствует о том, что бизнес не верит в стабильность как рынка, так и систем администрирования экономических отношений.